Опыт реконструкции индоевропейской космологической традиции

Страница: 13/14

Собственно жизнь Космоса началась с разделения Неба и Земли, значимость этого акта проявляется в наличии специального персонажа, поддерживающего Небо, не давая ему упасть на землю и вновь обратить мир в хаос. В центре Космоса высится Мировая гора и/или Мировое дерево, т.е. вертикально ориентированная структура, соединяющая все три мира; окружен он оттесненным на периферию Хаосом, воплощенным в мировым океане, или «Ином мире», границей которого служит опять же водная черта, через которую переброшен мост – связующее звено между космическим и хаотическим мирами. Вход в Иной мир охраняет многоголовая чудовищная собака.

В какой-то момент Космос вынужден остановиться в своей экспансии и обрести границу – ни одна система не может расширяться до бесконечности и не иметь пределов, в противном случае она погибнет от энтропии. Отсюда проистекает не просто невозможность окончательной победы Космоса над Хаосом, а обреченность конечного Космоса в борьбе с бесконечным Хаосом. Последний насылает на Этот мир, со структурной упорядоченностью которого он в силу своей природы смириться не в состоянии, чудовищные порождения, имеющие змеевидный или изоморфный облик, что должно иллюстрировать их принадлежность к миру Хаоса.

В «начале начал» противостоит им Громовержец, собственно архебитву Громовержца с Чудовищем следует рассматривать как акт окончательно разрыва Космоса с Хаосом, освобождения первого от власти второго. В силу циклического характера мифологического времени, год символизирует полный круговорот жизни, и в конце каждого года Хаос опять восстает на Космос. Битву приходится повторять снова и снова. Постепенно защитные функции переходят к сыну Громовержца, а затем – и к смертным героям. Деградация образа Защитника от верховного бога к смертному человеку должна восприниматься в рамках идеи «источения начального совершенства», предполагающей, что в начале Времен в молодом мире было разлито райское блаженство, господствовали неисчерпаемость и могущество. Однако протекание Времени предполагает все большее удаление от «начала», а следовательно, и утрату первоначального совершенства. Все, что происходит во времени, разрушается, вырождается и в конце концов погибает. Правда, на первых порах периодически уменьшающаяся неисчерпаемость столь же периодически восстанавливается. «Вечное рождение и вечный распад, по мнению Филолая из Кротона, – вот удел проявленного, существующего во времени, тогда как то, что не рождает и не рождается, пребывает неизменным»(26).

В нумерологической системе координат алгоритм жизни Космоса, т.е. жизни вообще предстает в следующем виде. В первичном Хаосе заключено единичное мировое яйцо, содержащее в себе потенцию всего разнообразия последующей жизни: «…единице соответствует бог, в качестве семени являющийся всем, что только существует в природе», - так утверждает Ямвлих.(27) Деление единого на первую пару означает переход ко всему дальнейшему многообразию множественности: «…от неопределенной двоицы и Единого произошли все Идеи и Числа…», - говорит Плотин.(28) Продолжение процесса описывает Григорий Назианзин: «…единица, изначально движущаяся к двойственности, останавливается на троичности».(29) Пришествие в мир божественной троицы, окончательно утверждающей преодоление хаотических элементов в Космосе и символизирующей установление его трехчастной структуры, означает достижение завершенности мира. Согласно Ямвлиху, «…Всякая сущность, протекающая в природной последовательности, имеет три определения – начало, расцвет и завершение и как бы два предела и одну середину».(30) Установление пространственной упорядоченности мира богами четвертого поколения приходится на последний временной цикл, когда в мире устанавливается гармония ритмов пространства и времени, ведь «временная» четверица в сумме с предшествующими «пространственными» числами дает совершенную величину – десятирицу (пифагорийский тетрактис: 1+2+3+4=10). В десятерице воплощается абсолютная предвечная единица как потенция и заданность бытия, которая, пройдя необходимые ступени эволюции, обретает экзистенцию в себе самой. «В десятирице, - пишет Ямвлих, - находится природное равновесие, размеренность и совершенная целостность. Она все вбирает в себя в виде семени… она не знает сама по себе никакого присущего ей самой или естественного изменения, кроме как через периодическое возвращение к самой себе».(31)

Реферат опубликован: 6/11/2007