Страница: 11/13
С утра этого же дня в квартире отставного генерала князя Путятина на Миллионной улице, где с последних дней февраля находился великий князь Михаил Александрович, начали тайно собираться ведущие деятели Временного думского комитета во главе с Родзянко и министры только что сформированного Временного правительства (князь Львов, Милюков, Гучков, Терещенко, Керенский и другие). Совещание проходило в тревожной атмосфере всеобщего опасения, что начавшие распространяться известия о псковских переговорах с Николаем и о сохранении правления династии Романовых вызовут новый взрыв возмущения революционных масс. В обстановке когда для большинства собравшихся стало ясно, что судьба полностью дискредитировавшего себя царского самодержавия уже предрешена, и только Милюков и Гучков выступили против упразднения монархии (первый из них говорил, в частности, о необходимости срочно выехать в Москву, чтобы собрать военные силы в защиту нового императора), великий князь Михаил Александрович, взвесив все pro и contra, принял решение о своем отказе от верховной власти (мотивированном, правда, условно – в зависимости от решения будущего Учредительного собрания). (Прил. 3)
До самого последнего момента и Николай II, и Александра Федоровна, кажется, сопротивлялись самой судьбе. Ведь откажись еще за несколько месяцев, пусть даже недель, до февральско-мартовских событий 1917 года император от идеи самодержавия и объяви публично об ограничении прав монарха и передачи исполнительной власти ответственному перед народом правительству (то есть о введении конституционной монархии) – то дальнейшие судьбы дома Романовых и самой России были бы иные и, скорее всего, не столь трагичные. Но Николай упустил время, и никакие самые энергичные попытки даже такого авторитетнейшего человека, каким являлся тогда один из лидеров оппозиционной самодержавию кадетской партии – П. Милюков, уже не могли спасти монархию, даже в ограниченных конституцией правах, хотя это, видимо, было бы наиболее безболезненным эволюционным путем дальнейшего развития для России.
Николай II надеялся передать сыну то, что получил из рук своего почитаемого родителя. И поскольку немыслимо предположить, что он не представлял степени серьезности болезни наследника, остается думать, что последний российский император просто недопонимал или не осознавал всего значения той роли и тяжести ответственности, которые должен принять на себя абсолютный самодержец.
Об этом достаточно выразительно написал спустя короткое время после русской революции Дж. Бьюкенен. «Его несчастье состояло в том, - размышлял о Николае II английский дипломат, - что он родился автократом, будучи по своему характеру столь неподходящим для этой роли. В действительности он никогда не правил Россией, и , позволив правящей аристократии пренебречь сделанными им в октябрьском манифесте 1905 года обещаниями свободы речи, собраний и т.д., он в значительной мере утратил доверие народа. Наследственное бремя становилось для него все тяжелее по мере того, как он продолжал царствовать; то была огромная империя, в которой около 75% населения было безграмотно, в которой революционный дух 1905 года никогда не утихал, в которой церковь, сделавшаяся со времени уничтожения патриархата Петром Великим одним из государственных ведомств, быстро утрачивала обаяние в глазах народа вследствие скандальных назначений, произведенных благодаря влиянию Распутина, в которой суд был дурно организован, и почти каждая отрасль управления находилась в руках людей, столь же неспособных, как и развращенных; и вот вдобавок ко всему этому присоединилась мировая война! Вся система развинтилась, а он, бедный император, поистине не был рожден для того, чтобы привести ее в порядок».
К этим словам трудно что-либо добавить…
Николай II: «…я питаю твердую,
абсолютную уверенность, что судьба
России, моя собственная судьба и судь-
ба моей семьи находятся в руке Бога,
поставившего меня на то место, где я
нахожусь. Что бы ни случилось, я скло-
няюсь перед его волей, с сознанием
того, что у меня никогда не было иной
мысли, чем служить стране, которую
он мне вверил».
Из воспоминаний А. П. Изольского.
Неразрывно связанное с личностью Николая II российское самодержавие не сумело ни преобразоваться в действительно конституционную монархию, подобно тому, как это произошло в ряде стран Западной Европы, ни успешно решить хотя бы одну из многочисленных проблем внутренней и внешней политики страны. Тем самым, как исторический феномен, оно оказалось обреченным, точнее сказать – само себя обрекло на гибель.
Реферат опубликован: 31/07/2008