Страница: 23/37
Право наследования смердов противопоставляется наследованию бояр и простолюдинов, а не сливается с ними. В Пространной Правде вопросам наследования посвящен особый раздел (ст. 90- 95, 98-106, 108). Статьи 90, 91 относятся к боярам и смердам. Статья 90 гласит: “Аже умреть смерд, то задница князю; аже будут дщери у него дома, то даяти на не, аже будуть за мужемь, то не даяти части им”.[44] В Русской Правде под “задницей” понимают все имущество, как движимое, так и недвижимое. Первая половина статьи 90 дает полное право князя на наследство умершего смерда. Это говорит о том, что смерд вообще не мог иметь наследств своего имущества. Это положение- “право мертвой руки”. Если его имуществом распоряжается хозяин, то перед нами не только свободный общинник, но и не вполне феодально-зависимый крестьянин: его положение напоминает холопа, посаженного на пекулий. Это предположение подтверждается анализом статьи о “смердьем коне”. Ведь если конь давался смерду князем, да и землю смерд получал от него же, то совершенно естественно, что именно князь должен был распоряжаться наследием смерда. Основным нововведением в наследственном праве смердов сводилось к признанию того, что в случае его смерти его наследство должно переходить только к его сыновьям, а дочери получают только выделения. Это означает, что смерд, прикрепленный к земле получал во владение средства производства, т.е. становился феодально-зависимым крестьянином.[45]
Наиболее интересными являются статьи о наследстве смердов. Написание этих статей –117 и 118 Пространной Правды в различных списках различно. Одно, “о задницехъ”, может быть отнесено ко всем следующим статьям, трактующим о наследстве, другие, “аже умреть смердъ”, ”о смердьи статке”, “о смердьи задници”, выделяют тему ближайшеготекста двух статей. В этом тексте М.Ф.Владимирский-Буданов печальное преимущество в порядке наследования смердов, отличавшее его от того, который существовал для бояр и людей.[46] В.И.Сергиевич предпочитая чтение Дубенского списка (“аще умреть смердъ безажю, то князю задница”), признает это положение правило в судьбе выморочных имуществ, отрицая связь между ним и следующими словами о “ччасти”, отдаваемой дочери. Существенные различия встречаются не только в взаимном отношении статей и широты их значения, но и самого их смысла. Рассматривая статьи о дочерней части как независимую от условий выморочности, В.И.Сергиевич признает ее противоречащей статье 125: “аже будеть сестра въ дому, то той заднице не имати, но отдадять ю за муж братья, како си могуть.” Противоречие в том, что статье 125 отрицает за дочерью право на часть в наследстве, а 118, по его мнению, вводит “византийскле начало”, назначая дочери часть, равную части братьев. Часть- не доля законных наследников, а выдел из имущества известных средств для специальной цели: наделения вдовы, дочери или вклада на помин души. Размер ее не определен в Русской Правде, вероятно, он и не был безусловно определен обычным правом: “како си могуть”. В Русской Правде нет тут противоречия, ее составитель понимал, что пишет; разумея под “частью ” дочери или матери-вдовы долю движимого имущества, выделенную из общей массы наследства. Такое толкование делает неизбежным признание имущества смерда выморочным при отсутствии у него сына. При таком толковании статей о смердьем наследстве перед нами встает аналогия их со статьями о наследстве бояр-дружинников. Как могло возникнуть право князя на безатщину смерда, умершего без сына-наследника? В.И.Сергиевич считает, что речь идет о смерде как подданном, смерде в широком смысое слова и о праве князя на всякое имущество, оказавшееся выморочным в земле-княжении.[47] Это заимствованное византийское право. Отклоняя византийское заимствование, которое само по себе ничего бы не объяснило в данной черте- не текста, а правового быта, остаемся перед открытым вопросом. Возникновения права наследства связано не только с общностью дома, труда, хлеба и имения, оно также связано с правом и обязанностью взаимной защиты. Эту последнюю черту встречаем и в западном и в русском средневековом праве. Русская Правда относительно смерда говорит не о земле, а о ”статках” выморочных. Главный источник для заключения выводов о положении смерда- Правда Ярославовичей и некоторые статьи Пространной Правды. Вся Правда Ярославовичей носит однородный характер в существенном содержании-это Правда княжья. Она вообще говорит о княжьих доходах, но при чем тут смерд и “уроци смердом”? Место, которое смерды занимают в Правде Ярославовичей – ценное пояснение к обязанности новгородского князя “блюсти смердов”. По изложенному представлению об отношениях между князем и смердами эта часть населения входит в состав тех элементов, из которых слагалось особое “княжое общество”, социальный организм особого уклада, служивший опрой самостоятельному положению князя в земле-княжении. В этой связи становится понятным и право князя на выморочное имущество смерда, принципиально тождественное с его правом на наследство дружинника-огнищанина или изгоя.
Реферат опубликован: 7/01/2007