Естественно-правовая теория

Страница: 6/24

Вместе с тем Гроций отнюдь не отождествляет нормы морали и нормы естественного права, к последним он относит такие требования, как «воздержание от чужого имущества, так и возвращение полученной чужой вещи и возмещение полученной из нее выгоды, обязанность соблюдения обещаний, возмещение ущерба, причиненного по нашей вине, также воздаяние людям заслуженного наказания» (с. 46). Эти нормы вечны и неизменны, не устает повторять Гроций. Однако как ученый, прекрасно знающий историю и современные ему события, он не может не видеть, что эти нормы действуют далеко не везде и не всегда. В чем же дело? Во-первых, изменчивы отношения (или вещи, по терминологии Гроция), на которые нормы распространяются, что нередко создает иллюзию изменчивости самих норм. Во-вторых, естественное право предписывает правила не вообще, «а в расчёте на известный порядок вещей» (с. 72). Сказанное, например, касается права собственности, которое «в том виде, как оно существует в настоящее время, установлено волей человека; и, однако же, раз оно установлено, то в силу естественного права преступно похищение против воли чужой собственности; оттого, по словам юриста Павла, воровство воспрещено естественным правом; оно природе позорно, по мнению Ульпиана, и неугодно Богу, как говорит Еврипид в трагедии “Елена”» (с. 71). Наконец, и это самое главное, естественное право встречается только у народов образованных и «одарённых правым и здравым умом» (с. 73–74). Подтверждая данную мысль, Гроций приводит мнения Порфирия — философа III в. н.э., Андроника Родосского — философа I в. до н.э., Плутарха, Аристотеля. Однако обильные ссылки Гроция на древних не должны вводить в заблуждение о полном совпадении их взглядов. Для античных авторов «образованность» связана с принадлежностью к тому или иному этносу; для Гроция же она означает буржуазность общества. В связи с этим теория естественного права Гроция пронизана индивидуализмом: не общество, как у древних, порождает нормы естественного права, а отдельные индивиды, реализующие свои стремления, первейшим из которых является стремление жить по праву. Причем правовой и нравственный образы жизни в данном случае совпадают. Поэтому-то Гроций и не может согласиться с теми, кто считает, что право и польза неразделимы. Человек поступает по праву потому, что это соответствует его природе, которая побуждает его не просто к общению, а к правовому общению даже тогда, когда он ни в чем не нуждается (с. 48). На этом основании Гроций и отличает юриспруденцию от политики, предметом которой является исследование «того, как предпочтительнее поступать в различных обстоятельствах по соображениям целесообразности» (с. 59). Однако полезность не чужда и праву, но уже праву волеустановленному в той его части, в которой оно связано с политикой.

Сам Гроций еще не делал из теории естественного права радикальных выводов; но теоретические основы для таких выводов, сделанных впоследствии идеологами революционной буржуазии, заложены были Гроцием.

После Гроция крупнейшим теоретиком теории был английский философ-материалист Томас Гоббс (1588-1679 гг.).

Гоббс строил своё учение на изучении природы и страстей человека. Мнение Гоббса об этих страстях и природе крайне пессимистично: людям присущи соперничество (стремление к наживе), недоверие (стремление к безопасности), любовь к славе (честолюбие). Эти страсти делают людей врагами: "человек человеку – волк" (homo homini lupus est). Поэтому в естественном состоянии, где нет власти, держащей людей в страхе, они находятся в "состоянии войны всех против всех" (bellum omnia contra omnes). Пагубность "состояния войны всех против всех" понуждает людей искать путь к прекращению естественного состояния; этот путь указывают естественные законы, предписания разума (по Гоббсу, естественное право – свобода делать всё для самосохранения; естественный закон – запрет делать то, что пагубно для жизни).

Отказываясь от естественных прав (т.е. свободы делать всё для самосохранения), люди переносят их на государство, сущность которого Гоббс определял как "единое лицо, ответственным за действия которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей, с тем чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как оно сочтет это необходимым для их мира и общей защиты".

Причина взаимного страха на первый взгляд парадоксальна — она заключается в природном равенстве людей. "Природа создала людей равными в отношении физических и умственных способностей ."[7]. Но природное равенство означает лишь то, что люди обладают равными возможностями друг против друга: каждый способен убить каждого. Равенство умственных способностей приводит к равенству надежд и желаний, а отсюда проистекает взаимное недоверие, ибо каждый является конкурентом каждого. "Самая распространённая причина, заставляющая людей взаимно желать зла друг другу, является результатом того, что одновременно множество людей стремятся к обладанию одной и той же вещью, однако чаще всего они не могут ни пользоваться одновременно этой вещью, ни разделить её между собой. Следовательно, её приходится отдавать сильнейшему, а кто будет сильнейшим, решит борьба" (1, 289). Эта борьба ведётся на основании естественного права, по которому природа дала каждому право на всё: право на выбор цели и право на выбор средств для её достижения. Царящее в естественном состоянии естественное право тождественно свободе. "Естественное право, — пишет Гоббс, — называемое обычно писателями jus naturale, есть свобода всякого человека использовать собственные силы по своему усмотрению для сохранения своей собственной природы, т.е. собственной жизни, и, следовательно, свобода делать все то, что, по его суждению, является наиболее подходящим для этого". А сама по себе свобода состоит лишь в отсутствии внешних препятствий для того, чтобы делать то, что человек считает полезным для себя (2, 98). Итак, по естественному праву люди равны и свободны, каждый обладает правом на все и каждый сам является судьей своих поступков. "Но такого рода всеобщее право на все оказалось совершенно бесполезным для людей. Ибо результат этого права по существу тот же самый, как если бы не было вообще никакого права. Ведь всякий о любой вещи мог сказать: это мое, он не мог тем не менее пользоваться ею из-за того, что ближний с равным правом и равной силой претендовал на неё же" (1, 291). Короче говоря, все естественное право сводится к тому, что "один по праву нападает, а другой по праву сопротивляется" (1, 291).

Реферат опубликован: 24/08/2008