Духовная культура Москвы конца XV—XVI в.

Страница: 2/13

Тем не менее, новая родословная легенда и концепция о византийских корнях великокняжеской власти прижилась в общественном сознании не сразу. Так, сообщение о происхождении династии от императора Августа отсутствовало в Никоновском своде ( в XVII веке летопись принадлежала патриарху Никону), составленном в конце 20-х гг. XVI века при митрополичьей кафедре. У некоторых книжников, знакомых с византийской хронографией, могла вызывать сомнения хронологическая несовместимость при оценке достоверности «даров» византийского императора. Ведь Константин Мономах правил в середине XI века, Владимир Мономах сал великим князем Киевским лишь в 1113 г. Но к середине столетия недоверие к легендам преодолевается. Как достоверные их принимают составители Воскресенской летописи 40-х гг.(названа по месту хранения в Воскресенском монастыре), «Летописца начала царства царя и великого князя Ивана Васильевича» сер. 50-х гг.(официальная летопись, в составлении которой принимал участие А.Ф. Адашев), «Степенной книги» (летопись, где правители России располагались по степеням) и известного Лицевого летописного свода 60—70-х гг.

Свое происхождение от Августа-кесаря подчеркивал в своих знаменитых посланиях и Иван Грозный: «А мы как есть государь кристьянский, положа упование на всемогущего бога, держим извечную свою прародительскую честь и старину, почен от Августа-кесаря и до великого князя Владимира, крестившего Русскую землю, и царьство Русское добре съдержавшего, и от великого Владимирь до царство великого Владимира Манамаха, высоко и достойнейшую от грек честь приимшего, и от Владимира Манамаха по коленству до мстителя неправдам, деда нашего, великого князя Ивана, и до блаженние памяти отца нашего, великого государя Василья, закосненным прародительствия землям обретателя, даже и посе время и до нас»».

Общественная мысль.

Общественно-политическая и культурная жизнь России в XVI веке характеризовалась еще одной особенностью. При усилении самодержавной власти в стране шло поступательное развитие вольномыслия. В речах великого князя оно звучало как «высокоумничество». Сам Иван III столкнулся с критикой своих личных взаимоотношений с членами великокняжеской семьи. Преподобный Иосиф Волоцкий как-то назвал его Каином, намекая на братоубийство.

На рубеже XV—XVI вв. в стране развернулась борьба с ересью. Еретические учения зародились в Новгороде, но затем при поддержки ряда церковных и светских иерархов и самого великого князя стали развиваться и в Москве. Новгородско-московских еретиков подозревали в иудаизме, а потому в полемических перепалках называли их жидовствующими. Самые крайние из них отрицали церковную организацию и обряды. Отрицали монашество и критиковали монахов за пьянство, обжорство, стяжание, не признавали учение о Троице, а Христа считали простым человеком, а не Богом , как официальная церковь. Критикой стяжательства еретики сближались с так называемыми нестяжателями (Нил Сорский), противниками крупного монастырского землевладения. В связи с этим к ним сочувственно относился и Иван III. С московским еретическим кругом были связана и невестка великого князя Елена Стефановна и митрополит Зосима, и дьяки братья Курицыны. Но затем все переменилось. В 1502 г. против еретиков встал великий князь. При помощи еретиков и нестяжателей Иван III мог значительно урезать земли у монастырей. Но независимость в суждениях и элементы социальной критики, присущие еретикам и нестяжателям , сделали этот союз невозможным. В итоге верх одержали иосифляне (последователи Иосифа Волоцкого) – сторонники сильной великокняжеской власти, жестких монастырских уставов и крупного землевладения. Кроме того, именно с их стороны был выдвинут почин обожествления великокняжеской власти. Церковные соборы 1503 и 1504 гг. осудили еретиков на сожжение. Борьба с еретиками и нестяжателями продолжалась и далее. В 1525 г. за ересь и нестяжательские взгляды был осужден церковным судом философ, писатель и переводчик Максим Грек (Михаил Триволис), долгие годы работавший в Москве. Он был приглашен Василием III в 1516 г. для работы над книгами греческих и латинских авторов, хранящимися в библиотеки московских государей (она известна еще под названием как «Библиотека Ивана Грозного»). Связи его с нестяжателями вскоре были замечены. Более того, правительству стали известны его речи с боярином Берсенем Беклемишевым, которые носили политический характер. Отношения великого князя к отдельным представителям боярства вызывали негативные отзывы. Попавший в немилость Беклемишев, так отметил гнев на него государя: «Поиде смерд вон, не надобен мне еси». И это было сказано отпрыску знатного московского боярского рода.

Реферат опубликован: 21/05/2007